Форум

Прочтите. Взято с http://ruskino.ru/movie/forum.php?category=kino&razdel=ros&class=ser&lit=М&aid=6100

Сколько я прочитала разных отзывов, этот труд, на мой взгляд, выражает анализ Кино, а не Романа, а если даны оценки Романа, то через Кино. Давайте попробуем не превращаться в безусловных почитателей таланта Анны, это окажет актрисе плохую услугу. Автор статьи не отрицает таланта, но делает замечание, которое мне кажется верным. Ну, не буду более примешивать свои комментарии. Читайте и получайте удовльствие.
От себя же - спасибо автору, человеку, который сам способен менять судьбы тех людей, с которыми его сводит жизнь.

Blue_whale | Washington D.C. | e-mail

Фильм 'Мастер и Маргарита'
(впечатления представителя зрительской массы)

Отдули беспокойные и гниловатые ветры оттепели, и на смену им пришла заключительная стадия социализма – маразматизм. Это были счастливые советские времена, когда счастливая (по причине молодости) советская учёная молодёжь была крепко спаяна весёлым презрением кo всему советскому. Мы работали, болтались по конференциям, пьянствовали и бегали за девчонками.
И тут в белом плаще с кровавым подбоем... в жизнь вошёл роман Булгакова и первым предсказанным сюрпризом была проделанная им первая брешь в Берлинской стене. Оттуда потянуло шанелью, адской серой, болотной свежестью, а пергаментные свитки Нового Завета вдруг превратились в исторический бестселлер…
Эстет Симонов роман подсократил, как он говорил - исключительно из соображений литературного вкуса - (у самого-то Булгакова со вкусом было плоховато), однако эстет всё таки твёрдо решил отмаливать грехи.. и случилось казалось бы невозможное - произошёл исторический прокол цензуры. Некоторые мои неглубокие, друзья спекулировали – вот, мол, бывают такие хитрые цензоры-Гончаровы с фигой в кармане, которые плутуют и рискуют. Не думаю... Даже беру шире. На мой взгляд, главной определяюшей силой российского и мирового исторического развития во второй половине 20-го века была исключительная глупость и бездарность наших шариковых руководителей и их лакеев. Эти-то качества и сработали. Тема глупости нашей любимой страны – другая тема... но глупость была буквально во всём... Я, например, не помню более антисоветской и при этом легальной чернухи чем фильм про председателя горсовета, сыгранного бесподобной Чуриковой. А ведь его показывали по телевизору перед каждыми выборами.
Мы не обсуждали роман – нам это было не по рангу, и мы не спорили – спорить было не о чем. Мы даже его не толковали – у Булгакова нет загадок и двусмысленностей, мы его знали наизусть, мы им жили. И так приятно было, отстояв в очереди за портвейном 'Три семёрки', спросить у ожидающей тебя компании, - 'Господа, какое вино вы предпочитаете пить это время дня', - и получить ответ, - 'Ты что, ещё и Солнцедара купил?' Это, конечно, глупая шутка,... но гений вернул нас к истокам духовности и заставил нас думать о вечности, что было так важно и неожиданно в нашей суетливой и пошловатой жизни.
Сестра, работавшая в кино, мне говорила, что Мотыль с Далем мечтали о том как надо делать фильм по роману. Надо было произойти ещё одной, на этот раз возвратной, революции чтобы это стало возможным. (В России либералы считают, что нынче ущемляется свобода, но нам, видавшем виды, кажется, что эти капризы - просто отрыжка суматошного переходного периода). Доходили до нас тогда неясные слухи, что чего-то по роману снимали в свободолюбивой Польше, а потом в Италии. Насчет Италии было неясно… Моего приятеля–математика регулярно приглашали во все страны мира (где была математика) и с такой же регулярностью останавливали власти. Он хорохорился и говорил, что власти его включили в одну тургруппу в капстраны вместе с Пушкиным и Булгаковым, а потом он впал в географический соллипсизм и утверждал, что никакой Италии вовсе нет, это выдумка антисоветчиков. Это была вполне лойяльная позиция. Советская идеология, а, собственно и всё государство, были более чем идеалистическими, они были основана на том, что даже не тянуло на идею – на беспардонной лжи.
Я был лишён мистицизма и, напротив, допускал, что Италия может существовать, однако столь же упорно отрицал возможность того, что в этой, во всём привлекательной стране, могут сделать фильм по Булгакову.
С брюзгливым недоверием, несмотря на отзывы тех, кто уже видел фильм Бортко, я сел к компьютеру (нормального формата у фильма не оказалось)... и вдруг при первых звуках увертюры почувствовал, что у меня по спине побежали мурашки... Я - не большой знаток музыки, но моя спина никогда меня не обманывала. И впрямь, музыка Кондратюка не очень разнообразна, но она поразительно точно входит в роман. И мы медленно входим с ней в фильм и... (слышите хор?) с изумлением и облегчением видим – да всё похоже - Патриаршие пруды, трамваи, газировка, учёная беседа литератора с Бездомным... И вздыхаешь облегчённо!
Я преставлял себе Берлиоза (А. Адабашьян) болеее лощёным, не таким... растрёпанным народником что-ли, - и поболее светским, поболее фальшивым, вульгарным и самоуверенным – что-то вроде Луначарского. Но Адабашьян всё-таки хорош. (Я - всего лишь 'профессиональный' зритель и читатель и очень бы желал, чтобы другой читатель повсеместно и уместно вставлял в эту заметку мои опущенные слова – 'по-моему', 'мне кажется', и т. д.). Режиссёр-сценарист оправдал себя ещё и тем, что сделал Берлиоза по-совместительству редактором 'с вечно скошенными к носу от вранья глазами'. Материализм так замутил берлиозовскую голову, что она сообразила что к чему только после её отделения от туловища. Всё-таки. Берлиоз - интеллигент в сравнении с конферансье Бенгальским (А. Ургант) которому и обратное нахлобучивание головы ничего не прояснило. Фильм, как и роман Булгакова, полoн симметричностей: Сталин – Тиберий, тайная охрана – ГПУ, Пилат – человек в мундире, следователь ГПУ – Афраний, голова Берлиоза – голова Бенгальского, Варьете – бал у Сатаны, салон в Варьете – Торгсин. Литераторы-теоретики могут сколько угодно обсуждать эту геометрию, Булгаков – творил, он об этом не думал...
Иван Бездомный (В. Галкин) убедителен, хотя и сер чрезмерно – непонятно, почему он поэт, и как впоследствии становится историком. Всё-таки Полифемыч-Маяковский и пейзан-Есенин в гимназиях учились. А Демьян Бедный - барон Майгель, как сплетничают, был даже вхож в спальню великого князя, за что получил в подарок библиотеку, которой, как опять-таки говорят, пользовался Сталин (Демьян жаловался Мандельштаму на 'горца с жирными пальцами').
Все равно, несмотря на некоторую плоскость, артист играющий Ивана свою работу сделал.
Меня поразил Абдулов. Я всегда считал его не очень сильным актером, вечно неуместным и слегка позёром. Оказывается, это был не его жанр. Даже там, где он начинает говорить 'звучным голосом' - для Воланда или Королевы, - он уже слегка фальшивит, но когда идет гротеск, клоунада, капустник, - Абдулов бесподобен. Я даже 'вспотел от удовольствия' в сцене, где полупрозрачный Коровьев глумливо приветствует Берлиоза покачиванием сплетенных рук, а тот смотрит на него с болезненным ужасом. Не знаю, играл ли Абдулов Хлестакова, если не играл – зря. Самая хлестаковская роль у Абдулова была, когда он изображал наёмного убийцу в новейшем российском триллере. Несколько поостав от российской действительности, первую половину фильма я искренне считал, что это – комедия, а потом он вдруг взял и убил...
Кот-Бегемот... В шерстистом виде (С. Фурман) он маленько чучело, но симпатичен и интеллигентен. Нам не дано знать все ипостаси нечистой силы, однако случавшиеся превращения интеллигентного существа в 100-процентного Шарикова (А. Баширов) для меня были неожиданными и неприятными. Мне всегда казалось. что Бегемот в человеческом обличье, и далее в виде пажа, скорее - Николка, может быть немного более ядовитый, небритый и менее романтический от лишения иллюзий, однако всё же остроумный и легкий.
Азазелло (А. Филлипенко)... Всё благополучно..., но, строго говоря, он решён уж очень злободневно – не то пахан, не то бывший гебист – ныне руководитель охранного агентства. Правый глаз какой-то... пластмассовый – свой утерял, гоняясь за Басаевым. Актёр делает всё правильно и простовато, и всё же объяснение Азазелло с Маргаритой в Александровском саду совпадает и даже замещает в чём-то мои собственные видения.
Воланд (О. Басилашвили)...При всем почтении к нему, его внешность от меня ускользала, он был для меня бесплотен, как наверное и хотел Булгаков, который в описании настояшего его обличья выше шпор не поднялся. Традиционный оперный Мефистофель явно был мелковат. И вот в алее пoказался постаревший и значительный Басилашвили и грузно уселся в кресло Воланда. И уселся для меня навсегда... Я может быть пристрастен, ужасно всегда любил Басилашвили, наверное, пристрастен,... - совсем не потому, что написал эту ссылку . На мой взгляд, он и здесь просто великолепен, лучше ничего быть не может. Тешу себя уверенностью, что и Михаил Афанасьевич замирал бы от счастья - он-то знал в этом толк. Басилашвили мудр и мрачно безмятежен, он отстранённо недобр, где-то сострадает, но знает тщетность состраданий, он всё видит в пространстве и времени и знает, что это всё плохо кончится...
Железная воля и жестокость Пилата-Лаврова настолько скрыта под наигранным цинизмом и высокомерием, что она пожалуй даже и не видна. Опытный актёр сыграл роль хорошо, но Пилат в его изображении – не 'свирепое чудовище', прикрытое маской лицемерия, а скорее Хлудов, а то и страдающий интеллектуал из высшего офицерства, прямо, Шелленберг какой-то... Струсил, однако, он отменно, как и положено видавшему виды пожилому советскому гражданину.
У Булгакова сцена допроса построена на противопоставлении противоположных личностей из разных миров. Тем сильней выглядит стремительное приручение Пилата врачом-проповедником. Иконописный Иешуа (С. Беазруков) очень близок к моему внутреннему образу. Он - не Бог, он привлекательный, сильный в слабости человек, который, пожалуй, и не подозревает о своей миссии, откроющейся перед ним только на кресте. Я почему-то всегда думал, что Иешуа и Мастера должен играть идин человек. Просто его внешность трансформирована историческими причинами. Может быть я был неправ, однако ничто не может остановить меня от экстраполяции Актера-Иешуа к Мастеру.
Афраний (Л. Лаусявичус) реалистичен и однолинеен. Он и на своего начальника смотрит немигающим глазом особиста, прикидывающего пунктики для доноса. Недаром Пилат так витийствивал. Это – превышение замысла Булгакова, которого Сталин по тиранской прихоти отводил от прямых контактов с органами. Булгаковский Афраний – скорее следователь Порфирий, принятый ввиду исключительных сыскных способностей на службу в ГПУ и ещё не растрелянный начальником в мундире (которого тоже расстреляют неминуемо). Мне казалось, что в романе под официальным лицемерием скрыты вполне доверительные отношения между боссом и его подчинённым. В фильме они явно недруги, что даже подчёркивается выбрасыванием дарёного перстня. Однако, я не против такого упрощения. Кино есть кино... Безукоризненно сыгранный в этом качестве Афраний весьма знаком бывшим советским людям.
Грибоедов и сцены в нем а также встреча Лиходеева (А. Панкратов-Чёрный) с Воландом написаны Булгаковым как сценарий, так что там только снимай... Литературная пошлятина и гоголевские персонажи литературной шпаны (изысканный мерзавец-пианист Латунский-Литовский (С. Ландграф), комсомольский поэт Рюхин – не знаю,... много их было,... и противу текста, но резонно затесавшийся туда вездесущий Стёпа) показаны на мой взгляд в полном соответствии с булгаковским замыслом. Некоторые детали конечно не совпадают с моей внутренней постановкой, но честнее не лелеять свои представления, а просто смотреть на экран. Здорово придумано, что Лиходеев рассказывает про перепетии ювелиршиной квартиры собутыльникам в Грибоедове. Ох, видали мы такой окололитературный гебишный бомонд и в наши дни. Я рисовал Лиходеева помоложе, помордастей и повульгарней – что-то вроде отставного секретаря райкома комсомола выставленного за баб и неумеренное пьянство в руководители театра. Поскольку партийная номенклатура в СССР была, как правило, равно необразована во всех областях (вспоминая своих номенклатурных американских боссов - государственных служащих - нахожу полную симметрию с Америкой) , следующая позиция никак не была связана с предыдущей. Стёпы лиходеевы перемещалось из комсомольцев в директоры варьете, а далее  в заведующие грибозаготовотельными пунктами; секретари райкомов становились руководителями киностудий (истинный факт -забыл фамилию). Предшественник идиота Романова дурак Толстиков чем-то провинился, вероятно нарушил установленный порядок облизывания вышерасположенной задницы, и был отправлен послом в Китай. По этому поводу сразу появился анекдот дипломатического происхождения. 'Сообщение Тасс... Посол СССР в Китае принял посла Великобритании... за посла Франции и имел с ним откровенную дружескую беседу'. Такие назначения на изящном дипломатическом языке назывались 'Посол в Зопу'. Позже, малопьющие представители Лиходеевых становились Потаниными. Антураж и реалии 20-х годов России, а также их сомнительный аромат воссозданы в фильме очень убедительно.
Пара Римский-Варенуха (И. Олейников, А. Шарков) бесподобна, намного полнокровней, чем виделась мной. Мне кажется, что режиссёр очень точно уловил гоголевскую стихию булгаковских персонажей, пригласил правильных актёров, и актёры наслаждались, играя ярчайшие роли написанные гениальным драматургом. Столь же хорош Поплавский (Р. Карцев).
Наблюдения Воланда за человеческим муравейником в варьете, буффонада, фокусы, дамский салон, Бенгальский – всё очень хорошо. Особенно запомнилось мучительно тревожное лицо наблюдающего за представлением Римского - он всегда был смышлён и первый понял, что грядут большие неприятности, причём ему лично. Вообше, роль Римского (Акакия Акакиевича) сыграна с блеском – одна из самых удачных в фильме. Почему-то этот актёр мне напомнил гениального Юрия Никулина а также смешного и знаменитого Уолтера Мэттью. Помните, как он остановившимися глазами, полными ужаса, без тени интереса, нервно подёргивая носом, смотрел из окна на беснующихся голых дамочек? Нечистая сила и зловещая советская власть объединились в едином порыве, чтобы доканать бедного финдиректора.
Маленькая роль Аркадия Аполлоновича (В. Смирнитский) и сцена разоблачения его ехидным Абдуловым не только точны, они полны контекстом. Акустик помоложе и гораздо вальяжней, чем финдиректор, он тоже смышлен, и в отличие от Римского вхож в коридоры власти, у него на важном испуганном лице гамма чувств, он уже предвидит гепеушные разборки, снятие с работы а то и тюрьму. Он плохо скрывает беспокойство под снисходительно начальственным тоном, он отчаянно нуждается в разоблачении, и получает его в несколько другом качестве, но сполна, к полному удовольствию российской толпы, которая всегда была рада видеть унижение власть имущих. Наверное, у меня мало воображения, но в этой директории у меня стёрся мой бледный файл и заместился увиденным. Зря только вступившая в действие жена колотила мужа-начальника неустанно зонтиком – она должна ударить страшно, с последуюшей паузой, мужниной покорной приниженной шеей и горящими глазами оскорбленной на публике супруги. Многократнось ударов свела монументальную сцену к кухонной разборке.
В романе нет секса, он подразумевается, но... мы живём в 21 веке, и это не было бы искажением Булгакова, сюжет движется любовью и эротикой, и слов-то новых приписовать не надо. Режиссер позаботился сделать погрудный портрет влюблённых, отчуждённо отдыхающих в постели, видимо - после любовных ласк. В этой сцене они напоминают скорее Аксинью с Григорием из фильма 'Тихий Дон'. Не обязательно показывать секс в американском целомудренно-развратном виде, когда партнерша (вид с заду) энергично ерзает сидя на чём-то прикрытом, или партнёр методично колеблет заботливо укутанными чреслами. Показать пронзительную и безумно красивую плотскую любовь мужчины и прекрасной женщины можно и без прямой демонстрации полового акта или половых органов. Тем более с такими операторами... Даже я, думаю, мог бы придумать вариантики в этой части сценария. Чего уж говорить про профессионалов... Странно, почему режиссёр этого не сделал... Сюжет приобрёл бы и плоть и кровь и красоту и ещё большую подлинность. Разве не красота и не любовь двигали булгаковской жизнью, булагаковским сюжетом и разве не они правят миром?
Я, впрочем. допускаю, что режиссер намеренно и традиционно целомудренен или он этого просто не умеет делать. Позвал бы в помощь Мотыля, насколько я знаю, он мог бы помочь... Кажется, это не принято. А зря.
Кот, чертовщина (улёты, полёты и прилёты), бал, рай и прочие виртуальные дела сделаны неплохо, полагаю – на пределе возможностей российской кинематографии. Конечно (мечтаю...), хорошо было бы пригласить американцев, строго ограничив их деятельность рамками потустороннего мира. Ну, что невозможно, то невозможно, и хватит об этом, тем более, что лично мне всё понравилось, - сцена бала прямо-таки брюсовская. Только Кот немного того... механическая моргалка с детской походкой. Кот должен быть котом, он должен ходить по-котовьи, пружинисто и грациозно. Американцы сканировали бы настоящего кота и мастерски анимировали бы его как хошь.
Посещение Маргаритой реки, пения и пляски русалок и всяческих лягушек, адский мажордом и грач – всё это очаровательно, как в книге.
Красивый и породистый актер с военным ёжиком (А. Галибин) играющий (без помарок и без вдохновения) Мастера внешне похож на самого Булгакова и, наверное, - намеренно. Это неожиданно, но не вызывает протеста. Он похож также на офицера – например на белого офицера Алексея Турбина или... на красного офицера Штирлица. Словом, крепкий орешек... Когда Воланд, всматриваясь в Мастера, говорит – 'хорошо его отделали' – я тоже всматриваюсь и не вижу в Мастере перенесённых страданий – просто человек неважно себя чувствует. Однако Мастер – не только Турбин, он скорее рефлексирующий, наблюдательный и злой самоубийца Максудов, он и сам Булгаков – писатель, актёр, влюблённый романтик. Он простодушен, как многие очень умные порядочные люди. Наконец, он сумасшедший... - он на самом деле сумасшедший. Это - Булгаков с ума не сошёл, - не путайте. Слова из романа (Встревоженные угрюмые больные глаза,... небритое лицо его дёргалось гримасой, он сумасшедше-пугливо косился на огни свечей) как-то совсем не могут быть отнесены к Турбину. В конце концов, и Елена Сергеевна убежала от офицера к Булгакову, а не наоборот.
Нет, Мастер – только отчасти, скорее по манерам и по дореволюционному благородству, Алексей Турбин, но при этом слабее, тоньше, впечатлительнее, в обшем, скорее Булгаков, а ещё ближе – Максудов, а на самом деле – бесмертный Иешуа Га-Ноцри.
Даль – вот кто сыграл бы Мастера. Умер, к сожалению. Увы,... Смоктуновский тоже находится в местах столь отдалённых, что пригласить его оттуда невозможно, уверяю вас. Однако, если бы я был актёром (свят меня, свят!) я бы вдохновлялся также и Деточкиным-Смоктуновским-Гамлетом. Скажете – небывалый коктейль? Пожалуй... Но в этом что-то есть... Что мог бы сделать непредсказуемый Даль я не знаю, но знаю, что это было бы великолепно.
С благоговением перехожу к Маргарите (А. Ковальчук). Мне лично актриса ужасно нравится как женщина, я её хочу, и я воображаю, что за неё можно и умереть. Но это всего-лишь я... Мы говорим о фильме... Сцена, где Мастер встречается с Маргаритой замечательна, я бы ещё эту сцену и растянул... У актрисы такая нестандартная благородная красота Актриса так хорошо смотрела и так хорошо сказала, - 'Вы вообще не любите цветы?', - что не знаю..., то ли от неё, то ли от Булгакова, у меня вдруг навернулись ненавистные слёзы. А дальше она возникла в виде хрупкого врубелевского силуета в дверях подвала, красуясь и дурачась... Вдохновенная актриса, хороший режиссёр и хорошие операторы. Далее... они мило поддают, лёжа на полу, и Маргарита задирает ногу на комодик, что, наверное, зря. Она хороша, как незнакомка Крамского, на скамейке в Александровском саду. Она очень мило, бесовки-восторженно взвизгивает наслаждаясь своими ведьмиными выкрутасами. Игра актрисы так же переменчива, как метаморфозы самой Маргариты. Эта роль бесконечно сложна, и я даже не знаю, кто бы мог её совершенно сыграть... Наверное, Одри Хэпберн могла бы быть замечательна, как всегда, однако я не уверен, что и у неё получилось бы всё, может быть и совсем бы не получилось. Разве что с русским режиссёром... В конце концов ни она ни её предки не жили в нашей чудной советской стране. По темпераменту идеально бы подошла молодая Бетти Дэвис. В этом фильме актриса должна быть гриновской и крамской незнакомкой, светской женщиной, женой советского начальника, хулиганкой, любовницей, мстителем, и... королевой. Что-то у актрисы получилось прекрасно, что-то хорошо, что-то более или менее, но королева... - не получилась.
Её внутренняя королевская сущность на мой взгляд является стержнем её натуры... У монархического Булгакова королевская кровь (вспомните французского короля -Филиппа Филлиповича) подразумевала самые достойные качества. Из этого на мой взгляд должны исходить все рисунки этого образа. Она - аристократка, не Лилечка какая-нибудь, и все хулиганские выходки для неё просто королевская забава, клоунада или монарший гнев. Чем больше она устаёт, тем должен надменнее делаться её взгляд – не может она проявить слабость перед подонками текущими из камина, даже если у неё по лицу струится кровь.
Недаром Булгаков поставил в конце шествия барона Майгеля - бароны в Росии все были фальшивые, а этот уже просто барон от ГПУ. Никита Михалков в своей простоте должен быть доволен – ещё один русский дворянин, продавшийся ГПУ и предающий советских командармов. Тех самых, которые успешно репетировали газовые атаки и бомбардировку деревень, плохо понимающих закономерности развития социализма.
После бала Маргарита становится настоящей королевой, кто она и есть, она играет и шалит и милует по-королевски, и наконец повелительно требует дани. Эх, добавить бы этой молодой, талантливой и красивой актрисе немного льда и огня от моей обожаемой Алисы Бруновны!
К сожалению, читание по радио разоблачений троцкистко-коровьевского блока с показом взаправдашней хроники отдаёт дурным вкусом. Это уже политизанство, совсем не свойственное Булгакову-Гоголю. На мой взгляд лучше было-бы придумать иначе, скажем, избегнувший наказания и воспрянувший Семплияров (артист-то какой замечательный!) в кругу друзей хорошо поставленным голосом излагает конфидециальные сведения полученные от друга-мундира, которые совершенно не положено знать мохнатому народу (тут уместны и игровые иллюстрации и исторические реминисценции, только краткие). Это было-бы и кинематографично, и в духе того времени, и гораздо ближе к Булгакову. Разве-что немножко нужно было лексику поменять... Но... это всего-лишь моё непросвещённое мнение.
Пресс-секретарь Российской Церкви осудил и роман и фильм, как посягательства на создание новых Новых заветов. И вечно-то они поучают! Мне кажется, что у каждого истинно религиозного человека не меньшие, чем у Левия Матвея, и уж совсем равные с Павлом права иметь свой Новый Завет. Когда талантливые люди – Ренан, Булгаков, Мень, Мел Гибсон, Бортко (только не Дэн Браун.... – ради Бога!) дают свои комментарии к Библии, обшая духовность только возрастает.