Форум

Мир сузился до границ ухающего стука сердца внутри. Звук внешней жизни едва проникает через пульсацию крови по венам, отраженную в Ее слухе...
Человек, который никак не хочет назвать Ее по имени, говорит, что Она упивается своей меланхолией. Он думает, что Она очнется, ободрится и, возражая, выйдет из состояния Ей не свойственного. Она бы возражала, да Она и возражала, но ей не поверили. Слабые попытки приглушить звучащий в ней набат оправданиями усталости от вечной занятости. Она занята, кто спорит, Она не любит, перечисляя, говорить о женских своих заботах, они естественное Ее продолжение. Хватило бы сил их охватить, а уж говорить…. Она ведь во сне еще летает. Пусть Друг не произносит Ее имени, зачем? Ее хватит и того, что он бережет ее крылья.
Трепетное женское греет Ее тельце, то едва теплится, а то становится жарким. Можно было бы сказать, что жарко невыносимо, но…. Выносимо. Это есть, женское, и Она научилась беречь что есть. Есть Друг, с которым можно быть смешной…., есть и близкий Человек. У нее все есть? Какое слово странное «есть», сколько в нем говорильни.
И вот наступит однажды день, когда станет Невыносимо. От чего? От Любви, рожденной двумя людьми, за тысячи километров от Нее и друг от друга. Обреченная на изгнание их Любовь вздохнула, оглянувшись в Ее сторону, и замерла на мгновенье. Одно лишь мгновение, а Она? Все естество Ее смешалось, переплелось и взорвалось, готовое разорвать тонкую оболочку. Проснулось земное, пульсирующее сердцем в ушах, обжигающее ожиданием поцелуя губы, метущееся желанием в груди. Она сказала Другу, что ждет ответа от Истины, как будто та способна защитить Ее от жизни, а терпеливый человек – подсказать Ей следующий шаг…
Назад Она уже не вернется, а впереди лишь чужая Любовь… Чужая? Она влюблена, пусть в их Любовь, но это лишь предчувствие предначертанного Ей